Через восемь дней после начала  войны      Совнарком Союза ССР и ЦК ВКП (б) обязал  партийные, советские, профсоюзные, комсомольские организации направить все силы на разгром фашистских полчищ. 2-й пункт этой директивы гласил: организовать  всестороннюю помощь действующей армии, обеспечить четкую мобилизацию воинов запаса,  снабжение армии всем необходимым, быстрое продвижение транспорта с  войсками и военными грузами, широкую помощь раненым, предоставить под госпитали  больницы, школы, клубы и другие учреждения.

И застучали колеса эшелонов, которые увозили в глубокий тыл страны, в том числе в Кыргызстан, не только эвакуированное население городов и сел, которым угрожала гитлеровская оккупация, но и раненых, поступавших со всех фронтов. Правительство Киргизской ССР приняло решение о рассредоточении эвакогоспиталей на территории страны. Эвакоуправление Наркомата здравоохранения  распорядилось расположить госпиталь   № 4178   в г. Фрунзе. Как докладывала первый начальник госпиталя военврач III  ранга майор медслужбы О. В. Макеева, к его организации приступили 8 апреля  1942 г., а 19 июня доставили первую партию  раненых  (для их определения в документах  используется непривычный термин «ранбольные»). На первом этапе госпиталь действовал как общехирургический: в нем оперировали и лечили гнойные раны. За первый год через него прошли 1 989 человек. Бойцы поступали, как правило, с запущенными сроками лечения: их доставляли через 3-8 месяцев после оказания первой помощи на поле боя или в прифронтовых госпиталях. Как свидетельствуют бумаги, на должную высоту была поставлена  гипсовая техника, благодаря этому ни один из 139 случаев огнестрельного перелома не окончился исходом в ложный сустав. Позднее раненых стали доставлять более оперативно — в течение одного-трех месяцев. В октябре 1942 года уже заработал протезный  завод, и госпиталь стал протезно-ортопедическим. Сюда направлялись  из других госпиталей ампутированные, которым требовалось протезирование рук, ног и т. д. Их осмотр сразу же выявил у многих  дефективные культи: ампутации, произведенные в ближайших к  фронту госпиталях, совершенно упускали из вида требования протезной техники. 25 % поступивших пришлось подвергнуть реампутации.

Третий этап в истории госпиталя начался с конца 1943-го — начала 1944 г., когда протезный завод снизил выпуск продукции и не смог освоить производство более сложных ортопедических изделий. Это вынудило около 100 раненых направить для дальнейшего протезирования в г. Семипалатинск, где также был соответствующий завод. В дальнейшем госпиталь снова приобрел общехирургическое направление. В  архиве содержится информация, почему  протезный завод не справился с нагрузкой: его недостаточно и несвоевременно снабжали кожей, подкладочным материалом, гипсом и пр., часто отключали «электроток». К тому же качество материала снизилось, особенно кожи — через два-три ношения протезов она рвалась. 90-95% изделий нуждалось то в подгонке, то в ремонте, при госпитале  организовали мастерскую по ремонту, это отчасти помогло, но не спасло ситуацию.

До апреля 1943 г. госпиталь располагался в центре города на пересечении улиц им. 40-летия Октября и Пушкина и занимал один корпус, рассчитанный на 500 коек. Все хозяйственные помещения находились на его территории. Позже его перевели в два корпуса и в одном из них разместили рентгенкабинет, лабораторию и пищевой блок. Расстояние между зданиями составляло 5 кварталов (500 метров). Как докладывало руководство госпиталя, это было очень неудобно. К тому же общая вместимость двух  корпусов составляла максимум  450 коек, хотя число раненых достигало 550-630, и их вынуждены были устраивать по двое на койке или выносить кровати и размещать людей в палате на полу. Оба здания требовали капитального ремонта кровли, потолков, канализации и т. д. Существенный штрих: на обогрев уходило огромное количество угля: более 82 тонн в месяц (в одном здании было паровое отопление, в другом — 26 «топок», т. е. печей).

Госпиталь имел в своем распоряжении  одну полуторку, 12 лошадей, 4 пароконные и 2 одноконные брички, на которых и доставляли с железнодорожной станции раненых. И грузовик, и брички нуждались в капитальном ремонте.

Имелось свое подсобное  хозяйство, размещенное на 14 гектарах земли. Выращивали картофель, просо, бахчевые, тыкву, капусту, кукурузу, помидоры. Заготавливали сено для лошадей на предоставляемых сенокосных угодьях.

Коллектив госпиталя боролся за жизнь каждого раненого. Первоначально работали 6 хирургов, по одному ортопеду, рентгенологу,  лаборанту, специалисту ЛФК, стоматологу, терапевту и невропатологу. Хирургией руководил профессор Шапиро (к сожалению, инициалы нигде не упоминаются), с конца 1943 года его сменил доктор Ф. Т. Иванов. С ноября того же года начальником стала военврач III  ранга капитан медслужбы Э. Я. Лукоянова, приняв дела у  О. В. Макеевой. Среди врачей  было много специалистов с учеными степенями. Они передавали опыт молодым кадрам и в течение короткого времени подготовили немало самостоятельно оперирующих хирургов: Б. В. Ницевич, И. С. Шулькину, Н. Я. Коротя и др. В свою очередь весь коллектив участвовал в повышении квалификации среднего медицинского персонала. В одном из отчетов  читаем, что не осталось ни одной медсестры, не овладевшей техникой гипсования, переливания крови, наркотизации, 14 научились массажу и методам лечебной физкультуры, поднимая на ноги раненых в своих палатах. Активно пользовались консультациями видных ученых Киргизского мединститута: профессоров П. П. Царенко, М. Е. Вольского, доцента В. Е. Добруцкого и др. Лечение проводилось комплексно, с использованием ультрафиолетовой терапии, парафино-  и электротерапии, летом ранбольных направляли в бальнеологическое отделение госпиталя, находившееся на  курорте Иссык-Ата.  Широко применялись лечебная физкультура, гимнастика оперированных частей, и это способствовало скорейшему выздоровлению, о чем говорят результаты  внутригоспитальной спартакиады, а также вот такая статистика: из 3 784 человек, прошедших за первые два года через госпиталь, скончались всего четверо.

Одновременно врачи не прекращали заниматься научно-исследовательской работой. В технику реампутации ввели целый ряд усовершенствований. В подготовке ампутированных к ношению протеза, «воспитании культи» (выражение взято из отчетов госпиталя) большое значение имеет раннее применение учебно-лечебного протеза. Врач-ортопед с многолетним стажем Д. Я. Жуковская сконструировала временный учебно-лечебный протез из костыля и  мягкого списанного материала. Он был  легок (всего 800 г), компактен, дешев и несложен в изготовлении. Изобретение  продемонстрировали 25 декабря 1943 г. на Госпитальном пленуме  Киргизии, и  его одобрили. Больные охотно пользовались  протезом и уже через 3-4 дня способны были преодолеть в нем 5-6 кварталов с палочкой, а  часто и без нее. Более того, зимой катались в них на лыжах на территории госпиталя.

Учитывая, что ранбольные не могли вернуться к своим прежним профессиям, с августа 1942 г. их начали обучать новым специальностям: счетоводству и бухгалтерскому делу, машинописи, автомеханике, пчеловодству, агротехнике, обувному ремеслу. Были также курсы связистов, киномехаников, поваров, работников сберкасс, портных, даже председателей  колхозов. Любопытная деталь: в числе окончивших курсы председателей колхозов значились 52  раненых коренной национальности. За время существования госпиталя всего курсами охватили       1 105 человек, 740 из них окончили их и получили соответствующие документы. Многие  остались в республике и  стали работать по приобретенной специальности.

Для выздоравливающих организовали боевую подготовку. Поскольку в госпитале в основном находились ампутированные, поначалу ею охватили только офицерский состав. С февраля 1944 года, когда стали поступать общехирургические ранбольные, к занятиям по военной тактике, огневой подготовке и уставу подтянули сержантов и рядовых. В первые два года в ряды Советской  армии были возвращены 560 человек (наверняка их было бы больше, но надо учитывать  протезно-ортопедический профиль учреждения).

Самый, пожалуй, интересный раздел в истории   госпиталя — политико-воспитательная работа. Шла мощная идеологическая ковка,  и это дает понимание того, почему народ жил  в одном устремлении, нацеленный на победу и восстановление мирной советской жизни. К прибытию первых раненых, то есть к июню    1942 г., в госпитале были уже созданы партийная, комсомольская, профсоюзная организации. Шефство над учреждением взял Первомайский район  Фрунзе. Райком партии закрепил за каждой палатой предприятие или учреждение. Те с самого начала энергично взялись за оборудование  и все время существования госпиталя поддерживали в своих палатах  порядок и уют. С момента прибытия раненых развернулась широкая политико-воспитательная и культурно-массовая работа. Всего  было прочитано 236 лекций и 320 докладов на политические, военные, исторические и литературные темы. Кроме своих докладчиков, в том числе и из ранбольных, привлекались лекторы ЦК, обкома, райкома партии, научных учреждений: доктор философских наук Берков, профессора Любищев, Стеркин, Преображенский, доктор исторических наук Бернштам, кандидат исторических наук Плющевский, преподаватели сельскохозяйственного  и педагогического   институтов Элебеков, Джангурчиев (инициалы всех перечисленных, к сожалению, не указаны).   Каждое утро в палатах проводились политинформации по оперативным сводкам Совинформбюро и «коллективные читки» статей из газет и журналов. Постоянно организовывались политзанятия и беседы. «Беседчиками» (термин из архива) были преимущественно раненые офицеры-коммунисты и представители шефов. Представители шефствующих организаций (Академии наук, медицинского, сельскохозяйственного институтов, женсовета района и т. д.) устраивали  громкие «читки» художественной литературы. Врачи и медсестры проводили беседы на санитарные темы. В кружках изучали краткий курс истории партии, а также книгу товарища  Сталина «О Великой      Отечественной войне». Организовали 263 концерта для раненых, в том числе 44  — силами художественной самодеятельности госпиталя. Выпускались стенные газеты, боевые листки. Имелась библиотека, созданная из книг, собранных среди населения райкомом партии и комсомолом, а также переданных городской библиотекой и обкомом партии, — всего более  2 тысяч экземпляров. Раненые охотно брали их и читали.

Кто-то боролся за жизнь  каждого раненого, а кто-то не забывал позаботиться в первую очередь о себе родимом… Наш рассказ был бы неполным, если бы мы не упомянули еще о нескольких бумагах, найденных в архиве.  Например, акте проверки кухни госпиталя, устроенной  начальником Э. Я. Лукояновой  глубокой ночью — в 2 часа 15 минут. При взвешивании продуктов выявилась недостача 3 килограммов мяса. После тщательного осмотра помещения нашли под шкафом мешочек с 950 г мяса. Повар Янский признался, что это он припрятал его при разделке куска. Еще около килограмма работники кухни использовали для приготовления себе ужина. Проверяющие также установили, что значительная часть бригады спала. Например,  сама бригадир Иванова — на мучном столе, а истопница Абросимова  — на котловой площадке. За хищение продуктов Янского с работы сняли (легко отделался, не по военным меркам, могли и под расстрельную статью подвести), спавшему повару объявили строгий выговор с предупреждением. И, видимо, чтобы покончить со сном в рабочее время, кухню перевели на односменный график.

При  проверке вещевого склада выявилась недостача 15 простыней и 8 полотенец, на продуктовом складе недосчитались  3,41 кг сахара, 7,814 кг табака, 750 г шоколада. Заведующих складами обязали возместить нехватку в 12,5-кратном размере.

Эвакогоспиталь № 4178 закрылся в конце  1945 г. На основании Постановления       Совнаркома Киргизской ССР его исключили приказом  по войскам Туркестанского военного округа из числа лечебных учреждений округа и передали Наркомздраву и ВЦСПС для долечивания инвалидов  Великой Отечественной войны. 1 января 1946 г. он начал свою деятельность в качестве Республиканского госпиталя для инвалидов войны, первоначально рассчитанного на 250 коек, а потом на 200.  С 1 февраля 1957 г. учреждение влили в состав Киргизского республиканского онкологического диспансера, расширенного в связи с этим на две сотни коек. Таким образом документы эвакогоспиталя оказались в архиве Научно-исследовательского института онкологии и радиологии.

Основную часть бумаг эвакогоспиталя (секретные документы, а также материалы медицинской канцелярии и хозчасти)  сразу после его закрытия передали  в архивный отдел ТУРКВО, находившийся на ст. Орта-Аул Турксибской железной дороги. А медицинский архив (в основном протоколы заседаний военно-врачебной комиссии), как сказано выше, отправили в Военно-медицинский музей Вооруженных сил в Ленинграде.  Он находится по адресу: г. Санкт-Петербург, Лазаретный переулок, дом 2.

Нине Александровне Величко в 90-х годах не однажды довелось встречаться с одним из докторов госпиталя —  Ниной Коротя. Военврач вспоминала, что приходилось работать по 12 часов  в сутки. А дома ждали дети. Жила она недалеко от госпиталя, и  когда поздно ночью возвращалась  к себе, то на крыльце  очень часто   ее ожидал сюрприз — сверток с продуктами, принесенный ранеными. Так они заботились о своих докторах…

Кифаят АСКЕРОВА.

Фото Нины ГОРШКОВОЙ.